Рука уже не болит, но печатаю с осторожностью — на апрель-май столько работы, что надо бы поберечься.
Поэтому от новых лонгридов пока воздержусь.
Хотя есть о чём писать.
В понедельник младшенький из близнецов в армию пошёл (у старшего призыв в ноябре).
В голове не укладывается.
Ведь совсем недавно их привезли домой вот такусеньких — поперёк кроватки вдвоём лежали...
А нынче — слов нет. Хвастаться пока не буду — может, выложу красавцев под замком для тех, кто не сглазит.
Вспомнила давнюю свою самую первую подопечную бабушку Наву из кибуца. У неё тоже при ней первый внук в армию пошёл, только была она постарше меня, не говоря уж о том, что жизнь её потрепала так, что нам и не снилось — Аушвиц и Берген-Бельзен были её «университетами».
Была она маленькой даже по сравнению со мной да ещё и сутулилась сильно из-за полученной в лагере травмы позвоночника.
Далее...
Это я в Пурим, праздник переодеваний и перевоплощений, перед тем, как начала разбирать фотографии, решила смешного повспоминать.
Про всякие ситуации-перевёртыши, когда мы людей принимаем не за тех, кем они есть на самом деле.
Вот была у моего мужа коллега, доктор химических наук, очень толковая женщина — она практически сразу в Израиле нашла работу по специальности.
А вот у её мужа, бывшего в прежней жизни немаленьким начальником, как-то не заладилось поначалу ни с ивритом, ни с поисками подходящей работы.
Но мужчиной он был восточной закалки, не позволяющей сидеть на шее у жены, поэтому рассудил, что мужик должен зарабатывать, если уж не по специальности, то хотя бы тем, что нравится, посему на диван рассуждать о судьбах мировой революции не залёг, а стал искать работу водителем, поскольку был в прошлом страстным автолюбителем и даже права профессиональные ещё с армии имел.
И к счастью подвернулась ему вакансия персонального водителя у крутого бизнесмена. Пошёл на интервью, не особо надеясь, но после двух встреч и пробной поездки его взяли. Машину он водил виртуозно, внешность имел представительную и держаться умел почтительно, но достойно, без подобострастия. Был абсолютно непьющим к тому же — бакинское воспитание. И языковой барьер не помешал, босс, уроженец страны, имел бабушку с Кавказа и по-русски худо-бедно изъянялся.
Несколько лет он так и проработал, пока не нашёл работу по профессии.
А ту его работу водилой они с женой вспоминали не раз и не без удовольствия.
Далее...
В начале февраля, т.е. месяц назад
wolf_gray говорил с нашим коллегой Ави (имя изменено).
Ави - тертый калач, владелец проектной фирмы среднего размера. Мы знакомы с ним без малого 25 лет.
В какой-то момент разговор, и это вполне естественно, перекинулся на корону.
- Как твои работники? Работаете методом капсул или частично из дома? - спросил муж.
- Да никаких капсул и никакого из дома! - воскликнул Ави. Все в офисе! Я самолично отдал приказ: у нас все вакцинированы!
Мы с мужем переглянулись.
В тот момент я подумала: ну...Ави... это Ави. Мало кто может сопротивляться его натиску. Но подумала: начальник, заставивший своих подчиненных привиться... звучит как-то нехорошо.
Выбрались. Вопреки всему. Как раз вовремя, а то тут непонятно, что грядет - то ли третий локдаун, то ли всеобщая вакцинация.Тест сделали в четверг поздно, потому что у меня последняя лекция закончилась почти в шесть. В пятницу больничная касса молчала партизаном.Мы с мужем пережили бы, но дитя, впервые в жизни собирающееся на персональный, для нее организованный отдых, переживало ужасно.Рюкзак у нее был упакован и десять раз проверен еще с четверга - мне бы так!На исходе субботы результаты уже были в телефоне, и дитя почти голову потеряло от счастья - я всерьез боялась, что у нее температура подскочит от волнения - бывало уже такое в прошлом.А у меня опять был зум (вечером после субботы - самое то...), потом - закрыть еще несколько хвостов перед отпуском, ответить на все мэйлы и сделать глубокий вдох перед сборами в дорогу. Насколько я люблю путешествовать, настолько же ненавижу собираться в дорогу. Вот только не надо меня учить - я сама, кого хочешь научу и помогу составить такой список самого необходимого, что любо-дорого посмотреть.. А у меня самой этот список будет постоянно исправляться, дополняться, сокращаться, потом потеряется вовсе, и дело кончится тем, что за час до отбытия я в очередной раз перепотрошу чемодан и начну кидать в него все, что под руку попадется.Да и то сказать, куда мне на седьмом десятке перевоспитываться - не жили минималистами, не фиг начинать.В конце концов, ни разу такого не было, чтобы чемодан не был собран в конце концов.
Далее...
В прошлое воскресенье ездила на кладбище, на 30 дней со дня смерти очень хорошего человека. Умер он в самый разгар карантина, на похоронах были только родные и на шиву ездить нельзя. Поехали на шлошим. Ветрище был сильный, а участок на кладбище Аяркон новый, в чистом поле, с трудом удалось свечи зажечь. Он несколько лет назад перенёс онкологию по полной программе — с операцией, облучением, химией, но встал в свои восемьдесят плюс на ноги, а главное — сохранил великолепное чувство юмора и совершенно ясную голову. Три года не дожил до 90. Одно утешение — умер дома, на руках у родных, а не на больничной койке в окружении людей в скафандрах. Речей на могиле не толкали — поговорили душевно, повспоминали, вздохнули и разошлись — а что поделаешь?
Вдовы его на кладбище не было. Она моложе его и покрепче физически — но уже несколько лет пребывает в блаженном беспамятстве. Пока ещё живёт при детях, с ней справляется сиделка — у детей просторный дом, а бабушка улыбчива, послушна и безобидна. Про будущее никто старается не загадывать. Любили они с мужем друг друга очень — и как же он старался держаться, как боялся оставить её — большого ребёнка — одну. Не получилось. Одно утешает — она вряд ли поймёт, что он умер.
Как горько всё это и как обыденно.
Сколько я таких пар видела в пору работы со стариками. Ходила к нам в клуб моложавая, бодрая, почти свободно говорящая на иврите женщина — место в клубе было положено не ей, а мужу, а она неукоснительно приходила с ним вместе в качестве волонтёрки. Муж был так красив, опрятен, ясноглаз, улыбчив и разговорчив, что проблемы его становились заметны только тогда, когда одна и та же фраза повторялась в пятый раз, и в десятый раз проверялось наличие носового платка в кармане и очков в очешнике. И это было только начало...
Далее...
Это очень израильское — предупреждаю....Лет 15 назад — нет не лет 15, а точно 15 лет, потому что была как раз 10-я годовщина убийства Ицхака Рабина, я решила проверить, могу ли я реализовать своё право на свободу мнения хоть в небольшом, но публичном пространстве.
Я тогда училась в Тель-Авивском колледже «Альма». «Изучение еврейской философской мысли и культуры» — так он себя позиционировал. Хоть мы и учили многое, в том числе и Талмуд, колледж был заведением совершенно светским, и публика там тусовалась самая разнообразная, мне он этим, кстати, и нравился. Приятно было видеть типично шенкинскую развесёлую публику, своим умом дошедшую до того, что духовность можно поискать не только в Гоа за хорошим косячком. Более того, в отличие от меня, репатриантки, большинство из них за учёбу, не сулящую в будущем никаких доходов, платили живые деньги, что не могло не вызывать уважения. Ребята там были разные, но в основном — доброжелательные и любопытные. С большинством из них мы находились по разные стороны политического спектра, но как-то умудрялись ладить.
И вот наступают ТЕ САМЫЕ дни. 12 хешвана по еврейскому календарю и 4 ноября — по европейскому, не всегда эти даты совпадают. Управление телерадиовещания начинает дозволенные речи примерно за две недели до знаменательного юбилея. Декларируется недопустимость насилия, мирное преодоление политических разногласий и призывы к диалогу. Диалог заключается исключительно в проклятиях целому сектору населения, всем правым партиям и всей семье убийцы Игаля Амира, без различия пола и возраста, включая двоюродных, троюродных и четвероюродных. Ах, да — ещё зовут продолжать «дело Рабина». Оно, кстати, успешно продолжается нашими заклятыми друзьями. Не прошло и трёх лет, как закончилась самая кровавая из всех интифад, унесшая больше тысячи жизней. В августе того же года выселен десяток тысяч евреев из цветущих поселений сектора Газа. На носу Вторая Ливанская, скоро весь Север Израиля, включая Хайфу, на несколько месяцев засядет в убежища — дело САМИ ЗНАЕТЕ КОГО живёт и побеждает!
Далее...
Позавчера в Хайфе, на улице Рав Каниэль, упав с третьего этажа
погибла 60-летняя женщина. Балкон, который пристраивали к ее квартире, был на стадии строительства.
Вспомнив в предыдущем посте многочисленных добровольных наставниц-стилисток из прошлой жизни, я не могла не вспомнить и сакраментальную фразу, которую помню лет с двенадцати точно: кто ж тебя, такую, замуж возьмёт!
Под «такую» подразумевалось не то, что вы подумали, а всякое разное: такую, с пальцами и носом в чернилах (у всех авторучки текут, а чернила на носу — только у тебя!), такую, сбежавшую с гимнастики на фехтование (это не женский спорт! ужас!), такую, с вечно оторванными пуговицами, такую, в мальчиковых клетчатых рубашках, такую, не умеющую иголку в руках держать, и чай себе заварить, такую, собирающую вокруг себя всех дворняг — тебе шестнадцать лет, ты же девушка!
Самое трогательное, что однажды я услышала это, будучи уже глубоко замужней дамой, когда с полуторамесячной младшей дочкой и двухгодовалой старшей возвращалась обратно из Луцка в Ташкент (рожать обеих дочерей я летала к маме). Летели мы через Львов, была зима, самолёт уже стоял на поле, но пассажиров долго держали в холоднющем, без единой скамейки помещении, красиво называвшемся «накопителем», потому что автобус за ними всё никак не подъезжал. С детьми мы там были одни, и муж побежал скандалить, чтобы хотя бы меня с маленькими уже запустили в самолёт. Над нами сжалились, пригнали какую-то тарантайку, я туда погрузилась с детками (мужа не пустили) и доехала до трапа. Выбралась из тарантайки и не успела вытащить одну за другой своих крошек, как услышала окрик осипшей на морозе стюардессы:
Далее...