Вчера в 23 часа московского времени состоялся акт величайшего торжества справедливости.Жертве социального ущерба и тоталитаризма вернули рот, которого она была лишена много лет, вследствие чего не могла выразить свою волю, свои чаяния и нужды.

Ветеран междуусобных войн и локальных квартирных конфликтов Мартына Мартышина потеряла рот и право голоса в результате несчастного случая, много лет проведя на городской свалке и ведя асоциальный образ жизни.

Но,  благодаря участию и милосердию добрых людей, ветерана вернули обществу и дали ему возможность стать настоящим человеком.

Но, вернув ветерана в стройные ряды активных строителей светлого будущего, ветерану забыли вернуть рот, вследствие чего госпожа Мартышина не могла выразить свою волю, чаяния и нужды. Видимо, предполагалось, что при такой счастливой жизни у ветерана не должно быть ни голоса, ни воли, ни чаяния.

Но бдительная общественность не дремала!

Бдительная общественность забила в тревогу, ударила в набат, требуя восстановления социальной справедливости и попрания тоталитаризма.

В результате волны народного возмущения ветерану вернули всего того, чего жестокая действительность лишила ветерана.

А именно:

-  рот,

- голос,

-  волю,

- чаяния,

- нужды.

Нужд оказалось даже больше чем достаточно, о чём общественность узнала тут же. В результате долгих и возмущённых воплей ветерана Мартышиной, которая решила поведать общественности всю свою трагичную жизнь с момента рождения в 1810 году.Далее...

В моём семейном архиве чудом сохранилось письмо, написанное братом, когда ему было 15 лет.

Он только что вернулся из путешествия по Курильским островам, полный незабываемых впечатлений.

Хронику событий брат изложил в письменной форме, которая вот уже 50 лет лет спокойно живет на трёх тетрадных листах и  глазами подростка простодушно рисует картины незатейливой советской жизни…

Да, о Курилах в письме всего два предложения.

Орфография автора сохранена.

Мои примечания выделены курсивом.

Вот уже третий день как мы дома. 9-го августа 1970 года теплоход «Курильск» благополучно прибыл в порт Корсаков.

Итак, наша одиссея по Курилам закончена (слава Богу). Расскажу подробно о всех зло- и приключениях нашего путешествия.

Путевка у нас была взята с 18 по 1 июля-августа. Итого 12 дней, включая 2-е суток туда и 2-е суток обратно.

Путевку отложили до 25-го.

В ту субботу мы пошли за снаряжением.

Мы – это я и мама, мамина подруга с сыном. Мы пошли с военным офицером Егором, Ниной – мед.сестрой, студентом Володей и проводником и начальником во всей экспедиции Татьяной.

Всего в путёвке 31 человек.

Остальные 21 человек -  школьники из Быкова 8-х – 9-х классов и с ними учитель по биологии – женщина и шахтер – надзиратель с образованием 7 классов.

Времени катастрофически не хватает.

Ни на что.

Пишу списки:

-  книг, которые надо почитать,

- фильмов, которые надо посмотреть,

- мест, которые надо посетить,

- мыслей, которые надо помыслить.

Списки есть, а времени нет.

Время напоминает мне скромный бюджет рядового российского интеллигента. В одном месяце покупка туфель, в другом - поход в театр, в третьем - новая сковорода…

А всё сразу себе позволить нельзя, недостаточно средств…

Вот так и у меня.

Если я пишу, то я не читаю, если я читаю – я не пишу, а если я смотрю кино - я не читаю и не пишу, соответственно.

А если к этому присовокупить частые поиски смысла жизни, который постоянно удирает от меня и прячется под плинтусом…

А ещё влияние насупленной северной осени…

А ещё злые происки капиталистов и прочих акул мирового порабощения трудящихся…

Как жить? Не знаю…

Человек устроен вопиюще несовершенно!

Тратить время на одно занятие –  непозволительная роскошь. Необходимо одновременно делать несколько дел.

Я пробовала.

Наиболее удачно получается слушать лекции Быкова и красить окно. Или клеить обои.

Пробовала смотреть кино и писать. Не получается. Постоянно  выпадаю из процесса. Или смотрю, или  пишу.

Последнее время я только и занимаюсь тем, что пересматриваю свою жизнь.

В прямом смысле этого слова.

Я достаю старые коробки, пакеты, вываливаю их содержимое на диван и долго, с удивлением, с радостью, а то и с недоумением пересматриваю их содержимое. Свидетелей моей жизни, участников моей жизни…

Среди прочих богатств, имеющих, разумеется, огромную ценность, я опять увидела своё свадебное платье. Несколько десятилетий я храню его в полиэтиленовом пакете. Зачем???

Что за странное отношение к метру жесткого тюля и полметру белой вискозы? Что за странный сентиментализм в моём давно уже почтенном возрасте, далеком от невестиных грёз???

Мало того, что я его зачем-то храню, я его даже периодически вытаскиваю, пытаюсь надеть и … вздыхаю тяжело…

Потому что я не могу влезть в своё свадебное платье!

Этот факт меня так сильно удивляет, что я опять прячу его в закрома с надеждой, что когда-нибудь влезу… Спрашивается, зачем мне это надо?!

Ну и вот.

Когда я в очередной раз вытащила платье и попробовала в него втиснуться, мне это удалось! Ну, конечно, по пути я застревала и цеплялась некоторыми выдающимися теперь частями тела за жесткий капрон… Но удалось! Вполне себе!

Теперь бы только понять, зачем я это делаю?!

Минувшие выходные я провела в гостях у друзей.

И мы гуляли по Павловску.

Не по знаменитому парку, нет. В парке я бываю регулярно, а вот в самом Павловске не была, вероятно, со времен своей студенческой молодости.

И мне очень хотелось вспомнить этот «город, тихий, как сон, пылью тягучей по грудь занесен».

И пошли мы под мелким осенним дождем по улицам моей развесёлой юности.И смотрела я, во все глаза и ресницами хлопала, но не взлетала. Я удивлялась! Да и было отчего.

Конечно, я удивилась, увидев в полном порядке и здравии дом №3 по улице Детскосельской. Дом, в котором было общежитие Ленинградского института киноинженеров, в котором я училась.

Чистенький, светлый, но без опознавательных знаков. Ни таблички, ни вывески. Ничего.

Мы полюбовались его аккуратным видом и заглянули в крепко запертую дверь. Из глубины темноты на меня уставились настороженные глазки охранника, полноватого дяденьки не юного возраста. Я знаками попросила открыть дверь.

Дядька уставился на меня ещё более настороженно и не пошевелился.

Я стала объяснять ему в запертую дверь, что когда-то жила в этом доме. Не открывая замок,  дядька стал  что-то говорить.

Я взвыла, дескать, откройте дверь, я ничего не слышу! Дядька закрыл рот и стал испепелять меня злым взглядом.

Возвращаюсь в метро из гостей.Еду по эскалатору, перед глазами наплывают и исчезают рекламные щиты с совершенно странным сочетанием букв.

Сначала удивилась слову мыедины – что это? Кто такая мыедина? Не слышала ни разу, не знаю… Хорошо, что реклама повторилась, и я увидела то, что сначала промелькнуло мимо сознания: # мыедины под сообщением,  что Россия объединяет.

А потом зачем-то я разглядывала щит с надписью «номер обыкновенный как кура с гречей», а потом вообще увидела слово «остроумно» и долго недоумевала, потому что при этом загадочном слове была совершенно непонятная и не остроумная картинка…

А потом я ехала домой в электричке, а сзади сидела бабушка, которая рассказывала внуку, пятилетнему мальчику, историю государства Российского, в связи с сегодняшним праздником. - Что это за праздник, не очень понятно, - сразу честно призналась бабушка, - но кое-что я тебе расскажу.Мальчик попробовал нетерпеливо её перебивать, но бабушка была строга и непреклонна:

-  Замолчи и слушай меня, смотри на меня!

По версии бабушки сто лет назад к власти в нашей стране пришли нехорошие люди коммунисты, и началась гражданская война, точно такая же, как сейчас идет на Украине.

- Ты знаешь, что на Украине сейчас идет гражданская война? - строго спросила бабушка внука.

Мальчик честно ответил, что не знает.

- Как вы думаете, а куда мы едем? – меланхолично спросила Ольга, не отрывая глаз от дороги.

Мы пролетели вантовый мост, восторгаясь его красотой и мощью, мимо нас усвистывали вдаль дома, мосты, потом вокруг раскрылись бескрайние водные просторы…

КАД мягко и услужливо ложилась под колеса…

- Через пятьсот метро поверните налево, через триста метров поверните налево – убеждал навигатор женским голосом. Налево, как и направо, была вода. И тут мы поняли, что навигатор завис, и мы не знаем, куда мы едем и где находимся.

Вчера у нас с подругами был девичник. Их трёх девиц. Да,  нам давно не «шишнадцать», но в душе мы все девицы, без всякого сомнения!

Ну и вот.

Девичник мы решили провести культурно в Санкт-Петербурге. Решили припасть к прекрасному.  В  Ленинградском Дворце Молодежи. На мюзикле.

У каждой из нас была своя эгоистичная цель, мечта-идея, помимо общего масштабного желания  прикоснуться к прекрасному!

Одна ехала посмотреть, волнуясь и переживая, на дочь, исполнительницу главной роли.

Другая мечтала увидеть своего любимого артиста, насладиться его игрой, голосом,  подарить цветок и стрельнуть глазами. Если удастся, конечно.

А вот напишу-ка я о хорошем!

О хорошем, которое случается со мной ежедневно в будни, а то и в выходные дни. Когда я на работу иду случается.

Да, напишу-ка я о дороге на работу, потому что дорога, по которой мы идём, заслуживает самого внимательного внимания! Как и окно на рабочем месте. Потому что дорога и окно оказывают огромное влияние на человека и на производительность его труда. Чем они лучше, тем лучше человек работает! Если не спит. А то бывает, что как пройдёшься по дороге да в окно насмотришься, так нечаянно в сон потом западаешь. Сладкий!

Моя дорога на работу пролегает между двух исключительно прекрасных детских садов.Да, вот такой у нас городок – детский сад один напротив другого расположен. А между ними узкая дорожка, вымощенная серыми плитами. Детские сады у нас очень красивые, а становятся ещё краше! Я прохожу мимо и вижу, как благоустраивается ребячья территория,  как устанавливаются  необычное  спортивное оборудование, игровые комплексы!

Потом я иду мимо нашего кукольного театра «Волшебный фонарь».

Театр маленький, аккуратненький, уютненький. Одно слово - кукольный! Он хорош и внутри и снаружи. Недавно благоустроили площадку перед театром, и я, всякий раз проходя мимо, любуюсь на рисунки, украшающие его стены.

Один дяденька очень любил детей.

Так любил, что, бывало, сядет утром завтракать и всё ему дети мерещатся! Милые шалуны,  галдящие за большим обеденным столом.

Своих-то детей у  пятидесятилетнего дяденьки не было. Да и жены не было. А потому что жил он в отвратительно  загнивающем мире наживы и чистогана и иметь семью считал недопустимым. А потому что над цивилизацией всё время висит угроза ядерной войны! И всякий раз гриб атомный может планету накрыть! Так зачем невинных малюток на мучительную смерть обрекать?

Так рассуждал дяденька, живя одиноко в мире наживы и чистогана, всей душой этот мир не любя, но молчаливо его терпя.

А куда деваться прикажете?

И вдруг однажды дяденька узнает, что у людей появилась возможность погрузиться в глубокий сон при помощи специального газа. И человек может проспать и двести лет и триста. А потом проснуться, встрепенуться и выйти в таинственный мир будущего.

Выйти свежим, здоровым, невредимым!

В мир будущего, который, конечно, прекрасен!

Он полон цветов и  сладостных ароматов и люди в нем прекрасны! А про ядерные взрывы никто ничего не знает!

Вот тогда, в этом прекрасном далёко, наконец, можно завести  жену и деток, потому что там им ничего не грозит.

И задумал дяденька в отрадный сон погрузиться и пошёл  уже газом обнюхиваться, как оказалось, что денег у него не хватает! Мир наживы и чистогана из всего деньги делает! Даже из самой заветной человеческой мечты! А дяденька – человек маленький, клерк на побегушках…

Однажды, давным-давно, когда я ещё работала в телевизоре, я увидела, как наш оператор с камерой наперевес по-партизански крадётся вон из студии.  А надо сказать, что студия у нас была маленькая, операторов мало и каждый на вес золота.

Поэтому я удивилась и поинтересовалась, куда это он направился.

Оператор, скосив глаза, вяло сообщил, что ему позвонил корреспондент А. и попросил срочно прибежать на съёмку. Здесь недалеко. Буквально за углом. ЧП снять.

- Какое ещё ЧП? - опять удивилась я.

- Не знаю, - честно признался оператор, - из окна, что ли, кто-то вывалился. ..

Так как идти было недалеко, всего за угол, я пошла вместе с оператором.

В соседнем доме действительно произошло ЧП. Молодой человек решил свести счеты с жизнью и решительно шагнул из окна 9 этажа.

На облезлом газоне лежало тело, накрытое белой тканью, рядом беззвучно плакала пожилая женщина, соседи и малочисленные зеваки окружили их плотным кольцом. Ни медиков, ни милиции ещё не было.

Корреспондент А. с горящими глазами вертелся рядом, но, увидев меня, явно  расстроился. Я отправила оператора в студию и  спросила у молодого человека, недавно работающего на телевидении, зачем ему эта съёмка?

- Для новостного сюжета, - задорно ответил А.

- И какая это новость – человек покончил жизнь самоубийством? Что интересного в этой новости жителям нашего городка?

Молодой и рьяный корреспондент А. очень разозлился и схватился со мной в идеологическом споре, что, дескать, городское телевидение должно показывать все стороны жизни горожан и смерть тоже, а мы показываем однобокие сюжеты,  приукрашенные положительными  информационными поводами.